Банк «Траст» уцелел после разгрома ЮКОСа, пережил судебную тяжбу с «Роснефтью» и выкарабкался из финансового кризиса. В какой он теперь форме?

Брюс Уиллис глядит с прищуром на бредущих по заснеженным улицам россиян. Надпись на плакате: «Траст» - он как я, только банк». Говорят, исполнитель главной роли в «Крепком орешке» мог получить за этот рекламный контракт около $2 млн. Еще в $2 млн (по оценкам) обошлось размещение билбордов с Уиллисом в 170 российских городах - везде, где открыты офисы «Траста». Сработала ли реклама? Председатель совета директоров и основной владелец «Траста» Илья Юров очень на это надеется. Банк даже заказывал специальное исследование, которое подтвердило: образ, созданный в кино Уиллисом, нравится российским обывателям. Этот образ и нужен банкиру, чтобы показать: «Траст» - это надежный банк для простых людей.

Входящий в топ-30 российских банков «Траст» - организация с непростой судьбой. Семь лет назад бывшему расчетному банку нефтяной компании ЮКОС удалось невозможное: дистанцироваться от дела Михаила Ходорковского и Платона Лебедева, по которому Юров одно время проходил как обвиняемый. Затем банку пришлось расплатиться по претензиям государственной «Роснефти». Да еще кризис, который он пережил, несмотря на потерю почти 30% своих депозитов после обвала финансовых рынков в сентябре 2008 года. Все это не прошло даром. Рейтинговые агентства Moody’s и Fitch в апреле 2009-го и летом 2010-го присвоили банку рейтинги, говорящие о его финансовой слабости.

Помочь банку выбраться из сложной ситуации мог бы стратегический инвестор. Но поиски такого инвестора ведутся уже пять лет, а результатов пока не видно. И если Юров не решит эту проблему в ближайшее время, «Трасту» придется туго.

Нынешний «Траст» - результат объединения двух структур, бывшего банка «Менатеп Санкт-Петербург» и Доверительного и инвестиционного банка (ДИБ), входивших в промышленную группу Михаила Ходорковского. После кризиса 1998 года, когда банк «Менатеп» рухнул, его филиальная сеть и часть активов отошли дочернему «Менатеп Санкт-Петербург», а ДИБ стал расчетным банком ЮКОСа. К тому времени Юров занимал должность руководителя казначейства банка «Менатеп».

Ходорковский заметил перспективного сотрудника еще в 1994 году, когда Юров по объявлению в газете пришел устраиваться в банк «Менатеп». До этого выпускник экономического факультета Московского авиационного института успел поработать в крупнейшей инвестиционной компании Франции Compagnie Parisienne de Reescompte (CPR). Соответствующая строчка в резюме помогла ему успешно пройти собеседование. «Вы даже не предполагаете степень той финансовой безграмотности. Человек, который просто говорил по-английски, уже мог делать карьеру. Я вошел в «Менатеп» как горячий нож в масло», - вспоминает Юров.

Он работал экономистом отдела маркетинга, а через год стал начальником аналитического отдела. Со второго месяца работы молодой банкир готовил аналитические отчеты лично для Ходорковского. Спустя пять лет хозяин «Менатепа» предложил Юрову возглавить ДИБ. Юров тогда как раз вынашивал идею создать инвестиционный банк на выжженном кризисом финансовом рынке, и Ходорковский этот план одобрил.

«Нам удалось создать рынок публичного долга», - подводит итоги первых лет работы Юров. В 2002-м и 2003 году ДИБ (переименованный в Инвестиционный банк «Траст») - первый в рейтинге андеррайтеров облигаций по версии сайта Cbonds.info. В 2002 году банк организовал 18 выпусков облигаций для 12 эмитентов почти на 10 млрд рублей. В 2003 году - уже 20 выпусков для 15 эмитентов на 12,3 млрд рублей. На «Траст» приходилось свыше 10% рынка корпоративных бондов. Среди клиентов банка в те времена были крупнейшие компании - МГТС, «Русал», «Мегафон», а также правительства Московской области, Москвы и Якутии.

Дела шли прекрасно, и менеджеры банка стали партнерами акционеров ЮКОСа, выкупив к 2001 году 30% «Траста» у группы «Менатеп». Инвестбанк «Траст» не переставал обслуживать предприятия группы «Менатеп», за их счет получая доступ к дешевым деньгам. Почти половина находящихся в управлении средств банка приходилась на предприятия группы «Менатеп», говорит Юров.

В 2002 году в банке заметили, что начинается потребительский бум, а значит, будет расти кредитование населения. Для старта розничного банковского проекта у группы «Менатеп» были все необходимые ресурсы: 48 отделений банка «Менатеп Санкт-Петербург» и доступ к дешевым средствам. Юров пришел с этой идеей к Ходорковскому, но тот отнесся к предложению без восторга. Дело было новое, просчитать риски было довольно сложно. Переговоры завершились сами собой летом 2003 года, когда был арестован один из основных владельцев группы «Менатеп» Платон Лебедев. «Очевидно, что группе «Менатеп» стало не до этого», - признает Юров. Скоро пришлось туго и самим банкирам.

Весь 2003-й и 2004 год сотрудников ИБ «Траст» таскали на допросы. Еще бы, они были в курсе всех финансовых дел нефтяной компании. Клиенты тем временем уходили из банка один за другим. Когда АФК «Система» отозвала мандат на крупную сделку по выпуску облигаций, Юров понял, что теряет бизнес. Фактически, вспоминает он, встреча в «Системе» поставила его перед непростым выбором: либо продать свою 30%-процентную долю в ИБ «Траст» и начать все сначала, либо попытаться выбраться из-под обломков ЮКОСа.

Было очень жаль потраченного на создание «Траста» времени, вспоминает Юров. Да и амбиции взыграли: Юрову и партнерам было чуть за тридцать, и они считали, что нет проблем, которые нельзя решить. Они пошли на риск, который сейчас называют «авантюрой». Необходимо было достать деньги на выкуп 70%-процентной доли в ИБ «Траст» и 100% акций банка «Менатеп Санкт-Петербург». «Мы знали многих инвестбанкиров на Западе. С нами связались друзья - достаточно высокопоставленные люди из банка ING - и сказали: если мы договоримся с группой «Менатеп», нам готовы дать денег», - рассказывает Юров.

Но договориться с акционерами «Менатепа» было недостаточно. Маховик «дела ЮКОСа» раскручивался все больше. В этой ситуации Юров, возглавлявший фактически расчетный центр опальной компании, принимает решение самостоятельно развивать банковский бизнес, оставшийся от «Менатепа». Какие у него были гарантии?

Юров не любит вспоминать о том, как ему удалось выкарабкаться из «дела ЮКОСа». «Это были тяжелые моменты с эмоциональной точки зрения», - признает он. На втором процессе по «делу ЮКОСа» упоминалось, что Юров был в числе обвиняемых по делу о хищении нефти, по которому Ходорковский и Лебедев получили в конце прошлого года 13,5 лет тюрьмы. На одном из судебных заседаний прокурор Гульчехра Ибрагимова заявила: глава «Траста» обвиняется в том, что участвовал в легализации 7,27 млрд рублей, полученных от реализации похищенной нефти «Томскнефти», «Юганскнефтегаза» и «Самаранефтегаза». Юров действительно проходил по делу в качестве обвиняемого, подтвердил Forbes адвокат Ходорковского и Лебедева Вадим Клювгант, но затем его дело было выделено в отдельное производство, и его судьба Клювганту неизвестна. Сам Юров утверждает, что статуса обвиняемого никогда не имел. В феврале 2010 года банкир выступал в суде по делу Ходорковского и Лебедева в качестве свидетеля, которого вызывала сторона обвинения. «Иногда подозреваемый или обвиняемый может стать свидетелем, когда выполняет определенные условия, которые поставило следствие. Такое встречается в практике, хотя и нечасто, это своего рода неформальная сделка со следствием», - рассказывает юрист и бывший заместитель начальника правового управления ЮКОСа Светлана Бахмина, проведшая в заключении 5,5 лет.

Как бы то ни было, сама сделка по покупке Юровым банков в 2004 году прошла на удивление быстро. Юров и его партнеры дважды встречались с акционерами - Леонидом Невзлиным, Юлием Дубовым и Михаилом Брудно. Пришлось немного поторговаться - команда Юрова хотела купить банк «Менатеп Санкт-Петербург» за символическую сумму в $1. Юров говорит, что иначе оценить банк, в котором 80% пассивов сформировано за счет группы «Менатеп», было сложно. Акционеры «Менатепа» не были в восторге от такого предложения. Сошлись на том, что оба банка продаются за $100 млн. (Их совокупный капитал составлял на тот момент около $300 млн.)

Часть суммы, $30 млн, покупатели выплатили сразу, а еще на $70 млн с помощью ING были выпущены кредитные ноты, обеспеченные акциями банков. Сделку с акционерами «Менатепа» заключили 7 мая 2004 года, и в том же году банкиры полностью с ними рассчитались, а в течение еще трех лет выплатили долги по кредитным нотам, рассказывает Юров. Банк «Менатеп Санкт-Петербург» был переименован в «Национальный банк «Траст». В ноябре 2008 года банки были объединены под этим брендом.

После покупки банковских активов «Менатепа» команда Юрова старалась держаться подальше от прежних владельцев и опальных коллег. Характерна история с одним из совладельцев банка - Олегом Колядой, бывшим предправления НБ «Траст». В августе 2006 года он оставил пост в банке, в сентябре продал свою долю Юрову, а в декабре был арестован по делу о хищении в 2006 году у входившей ранее в ЮКОС «Томскнефти» средств, предназначенных для выплаты задолженности перед налоговыми органами. Коляду обвинили в том, что он участвовал в выводе через НБ «Траст» 5,93 млрд рублей с помощью вексельной схемы.

Коляда получил 7,5 лет тюрьмы, а спустя два года обвинил следователей в сговоре с акционерами банка, вынудившими его продать акции по заниженной цене. Юров отвергает все претензии бывшего друга.

Банки перешли к партнерам вместе с ворохом проблем. Юров говорил, что розничный банк «Менатеп Санкт-Петербург» был убыточным, к тому же акционеры ЮКОСа по соглашению забрали из него свои средства - около $300 млн. В инвестиционном бизнесе были свои сложности. Попросту говоря, клиенты разбежались.

«Раньше нашими клиентами были крупнейшие российские компании. А тут мы взяли чемоданчики и поехали по городам и весям», - рассказывает Юров. Банк пытался предложить услуги по привлечению финансирования компаниям второго эшелона. В 2004 году «Траст» разместил облигации «Новатэка» на 1 млрд рублей. А в 2006 году - ритейлера «Дикси» на 3 млрд рублей. Но выйти на прежний уровень Юрову не удалось. С 2004 года, судя по сводному рейтингу андеррайтеров Cbonds, «Траст» сильно сдал. В 2004 году он занял 17-е место среди организаторов выпусков облигаций, в 2005-м и 2006 году не поднимался выше 20-го.

Руководство банка совершило ошибку, продолжая играть на том же поле, говорят бывшие сотрудники Юрова. В результате было упущено время для развития розничного бизнеса. «А потом на рынок инвестбанковских услуг вышли отечественные монстры вроде ВТБ, и «Траст» быстро потерял лидирующие позиции», - рассказывает вице-президент Инвестбанка и бывший сотрудник одного из подразделений ЮКОСа Виктор Шпрингель.

Розничный проект был запущен в 2006-м. «Траст» занялся кредитованием малого и среднего бизнеса и населения за пределами Москвы, где конкуренция была ниже. В регионах кредиты по высоким ставкам тогда брали охотнее, чем в столице. Даже сейчас, когда многие банки отменили дополнительные комиссии по кредиту, «Траст» продолжает взимать их. Например, по данным компании Frank Research Group, проводившей в 2010 году исследование кредитных продуктов российских банков, эффективная ставка кредитной программы «Траста» «Деньги сейчас» составляет 79–92% (в зависимости от срока кредита) против 21,9% заявленных. Сеть из 48 филиалов в 39 городах России разрослась до 200 офисов в 170 городах.

Казалось, что для банка настали спокойные времена. Сотрудники нередко видели Юрова, кандидата в мастера спорта по боксу, проходящим по коридорам банка со спортивной сумкой на плече. К «Трасту» стали приглядываться потенциальные покупатели. В конце 2006-го - начале 2007 года его хотела купить АФК «Система». В «Системе» планировали объединить «Траст» с принадлежащим ей Московским банком реконструкции и развития. В 2008 году шли переговоры с BNP Paribas. В обоих случаях не сошлись в цене. Акционеры «Траста» хотели выручить за банк около $900 млн. АФК «Система» предлагала $450–500 млн. Юров сейчас описывает ситуацию несколько иначе: «И нам, и «Системе» не показалось, что в объединении есть экономический резон».

Новые проблемы появились в 2008 году, когда финансовый кризис совпал с претензиями к банку со стороны компании «Роснефть». Эта история тянулась с 2001 года. Тогда ИБ «Траст» выдал кредит на $57 млн самарской фирме «Техтрансстрой», дружественной областной администрации. По данным службы безопасности банка, 25% этой компании тогда принадлежало сыну губернатора области - Алексею Титову (он отрицает связь с фирмой). При этом областное правительство стало поручителем по кредиту, а за область поручился сам ЮКОС. По сути, ЮКОС через свой банк выдал самарской компании кредит, который можно было и не возвращать.

Неудивительно, что в 2003 году заемщик перестал платить. Банк обратился за исполнением обязательств к первому поручителю - администрации Самарской области. Чиновники отказались исполнить его, и «Траст» списал деньги со счетов ЮКОСа. Вряд ли бы что-то вышло из этого дела, если бы владельцы ЮКОСа и банка оставались прежними. Но к концу 2003 года в нефтяном концерне уже сменился менеджмент, и компания подала на «Траст» в суд. Банку не удалось взыскать деньги с областной администрации, а суд с «Роснефтью», которой отошли активы ЮКОСа, он проиграл в 2008-м. К тому времени за счет штрафов за пользование деньгами сумма претензий выросла с $57 млн (около 1,7 млрд рублей по курсу 2001 года) до 2,5 млрд рублей. «Трасту» удалось договориться о списании 500 млн рублей, и за год банк рассчитался с нефтяниками.

Где он взял деньги? Весной 2009 года была запущена первая массовая рекламная кампания «Траста» - кредиты и депозиты продвигал шоумен Владимир Турчинский (когда он скоропостижно скончался в конце 2009 года, рекламу пришлось убрать). Банк платил тогда до 18% годовых по рублевым депозитам. Сегодня в надежности банка клиентов убеждает Брюс Уиллис, а ставки по-прежнему на высоком уровне - до 9,2% годовых в рублях. Результат: с января 2009 года по ноябрь 2010 года объем депозитов частных клиентов в банке вырос с 16,5 млрд рублей до 74,3 млрд рублей.

Впрочем, возник побочный эффект. Быстрый прирост депозитов под высокие проценты и необходимость платить по иску «Роснефти» насторожили аналитиков из рейтинговых агентств. Те посчитали, что у банка неустойчивая депозитная база, да к тому же плохой портфель кредитов. Агентство Fitch летом 2010 года понизило рейтинг «Траста» до уровня CCC - «довольно высокая возможность дефолта». После этого «Траст» разорвал контракт с Fitch. «Они занимаются непрофессиональными оценками баланса банка. Межпромбанк перед дефолтом обладал рейтингом выше, чем у «Траста», - объясняет Юров.

Агентство Moody’s еще в апреле 2009 года понизило долгосрочный рейтинг «Траста» по депозитам сразу на две ступени - с В2 до Caa1 («значительная слабость банка») -и с тех пор не меняло его. Финансовые показатели «Траста» далеко не блестящи. В 2008 году у «Траста» был зафиксирован убыток по МСФО 3,2 млрд рублей, рассказывает аналитик Moody’s Владлен Кузнецов. В 2009 году - 755 млн рублей. В 2010 году, когда многие банки улучшили финансовые показатели, «Траст» так и не смог стать прибыльным. В первом полугодии убыток составил 1 млрд рублей. «В следующем году по бизнес-плану мы планируем заработать 2,5 млрд рублей», - говорит Юров. Проблемы банка отражены в текущем рейтинге, считает Кузнецов. По его словам, одна из основных проблем - в кредитном портфеле. Около 30% корпоративных кредитов относится к рискованным - по ним может быть допущена просрочка платежей. Юров и тут не согласен: «У нас весь корпоративный портфель - это нормально обслуживаемые кредиты».

Половина пассивов банка сформирована за счет депозитов населения. Но какого качества эти депозиты? Кузнецов полагает, что среди вкладчиков «Траста» могут быть «охотники за доходностью», которые клюнули на высокие ставки. «Такого рода депозиты обычно очень волатильные, что может привести к проблемам с ликвидностью. В кризис такие вкладчики бегут из банков первыми. Они могут начать уходить и в спокойное время, потому что появятся более интересные предложения или потому что депозиты в общем постепенно становятся менее доходными».

Исправить ситуацию, по словам Юрова, мог бы стратегический инвестор. Нет худа без добра: иск «Роснефти» позволил банкиру познакомиться с высшим руководством нефтяной компании. В январе 2009 года представители «Роснефти», утверждает Юров, сами предложили рассмотреть возможность создания партнерства. Одна из идей - передать «Роснефти» контрольный пакет «Траста» в обмен на доли принадлежащих «Роснефти» Всероссийского банка развития регионов (ВБРР) и Дальневосточного банка (73-е и 101-е места по активам).

Юров ухватился за эту идею. Он не скрывает, что желал бы работать на «Роснефть» так, как раньше работал на ЮКОС: «Для нас такое партнерство - это возможность изменить бизнес-ориентацию, вернуться к идее универсального банка. Это как в фильме «Назад в будущее». Юров описывает контуры этого будущего: «Частному банку, чтобы стать универсальным игроком, а не нишевым, надо огосударствиться. У нас возникли хорошие отношения с государственной компанией. Мы можем взять и перескочить от развития «Траста» как он есть в парадигму, условно говоря, Газпром-банка».

Единственная заминка: все, с кем разговаривал Forbes, считают проект Юрова утопией. «С трудом представляю государственную нефтяную компанию, которую интересует банковский проект именно в рознице. Это как бегемоту приделать заячьи уши», - иронизирует Евгений Надоршин, бывший главный экономист ИБ «Траст», а ныне главный экономист компании-консультанта в сфере коммерческой недвижимости Jones Lang LaSalle. Юров парирует: «Мне в 2005 году тоже говорили, что мы не сможем вылезти из-под ЮКОСа. Я пойму, что процесс закончился, когда нам об этом скажет другая сторона». В «Роснефти» отказались комментировать ход переговоров.

Переговоры продолжаются уже два года, а результатов пока нет. Возможно, потому, что Юров пошел против течения. Сегодня нефтяные компании избавляются от непрофильного бизнеса, поскольку доход от него не может сравниться с доходом от торговли нефтью, рассказывает главный эксперт «Интерфакс-ЦЭА» Алексей Буздалин. Юров не продал идею розницы Ходорковскому восемь лет назад, тем более не продаст ее сегодня совету директоров государственной «Роснефти», полагают банкиры.

Если дело не выгорит, «Трасту» остается лишь надеяться на то, что охотники за доходными депозитами останутся верны бренду, который рекламирует Брюс Уиллис.

Консультанта по управлению репутацией и кризисным коммуникациям.

Из “Менатепа” в “Траст” или что делать с чужой репутацией?

В тени ЮКОСа: что делать банку, которому никто не верит. Эффект дела ЮКОСа, которое закончилось распродажей основных активов компании, по степени разрушительности для бизнеса ее владельцев - группы “Менатеп”, походил на океанский шторм. Бизнес, имевший какое-либо отношение к ЮКОСу, стал оцениваться рынком как ненадежный, а опасение “это может случиться с каждым” перечеркнуло все усилия, ранее затраченные компанией на построение прочной репутации. Так, некогда положительная репутация ЮКОСа обернулась угрозой серьезных финансовых потерь для ее владельцев, группы “Менатеп”, которым пришлось искать способы спасти свои другие быстро теряющиедоверие и ценность активы: банки ИБ “Траст” и ОАО “Менатеп СПб”.

Способность компаний группы “Менатеп” выполнять обязательства перед акционерами и клиентами, в свете развития дела ЮКОСа, вызывала логичные сомнения. В наибольшей степени от этого пострадали принадлежавшие группе банки. Арест председателя совета директоров дочерней структуры “Менатеп” Платона Лебедева в рамках одного из дел против ЮКОСа и возбуждение уголовных дел против банка “Менатеп СПб” в 2003 году окончательно подорвали репутацию брэнда “Менатеп”. Что не замедлило выразиться в повышении интереса силовых органов и снижении рейтингов международных агентств с туманной перспективой повышения в зависимости от разрешения уголовных и налоговых претензий к “Менатеп СПб”. Фактически, группа “Менатеп” не только понесла потери, связанные с делом ЮКОСа, но и столкнулась с необходимостью дополнительных вложений в банки, доверие рынка к которым становилось тем меньше, чем дольше “Менатеп” пыталась его реанимировать.

Изначально, в борьбе за спасение своего банковского бизнеса группа “Менатеп” реорганизовала активы в одноименный финансовый холдинг, включивший инвестиционный банк “Траст”, ОАО “Менатеп СПб”, негосударственный пенсионный фонд “Прогресс-Доверие” и управляющую компанию “Доверие Капитал”. Права собственности на оба банка были сначала частично, а потом и полностью, проданы команде менеджеров во главе с Ильей Юровым, на кого и легла ответственность за будущее новоприобретенных активов. Стратегия команды Юрова как менеджеров, а потом и собственников, банков “Траст” и “Менатеп СПб” преследовала две основные цели:

- “отстройку” от брэнда “Менатеп” и связи с ЮКОСом (смена руководства и названия банков);

Работа с имиджем и репутацией банков (приглашение зарубежного специалиста, консервативная политика управления, активное общение со СМИ, раскрытие новой структуры собственности).

Учитывая тот факт, что члены новой команды менеджеров банков “Траст” и “Менатеп СПб” являлись их же совладельцами, их прямой интерес в скорейшем восстановлении прежних объемов бизнеса обеспечивал готовность необходимую степень преданности начатому делу в критических условиях.

Быть с “Менатепом” или не быть? Быть - недолго.

Руководство холдинга Group “Менатеп” четко осознавало, что корень проблем “Траста” и “Менатеп СПб” - в их близости к родительской компании, а через нее - к ЮКОСу. Беспокойство иностранных акционеров, арест ключевого лица, настойчивый интерес силовых органов - создавали серьезное давление на руководство банков. И хотя формально “Траст” и “Менатеп СПб” являлись частью холдинга, команда Юрова понимала, что рано или поздно “привязка” к “Менатепу” и, следовательно, к ЮКОСу, станет камнем преткновения в развитии холдинга из-за связанных с этими брэндами угроз нестабильности и зависимости от негативно настроенных влиятельных структур. И чем скорее команда Юрова смогла бы провести условную грань в глазах общественности между банками и брэндом “Менатеп”, тем выше были шансы на спасение бизнеса.

Ярким примером возможностей развития банков в случае отмежевания от брэнда “Менатеп” и его связи с ЮКОСом было повышение долгосрочного рейтинга Standard&Poors банка “Траст” до уровня “Альфа-банка” осенью 2003 года. В то же самое время, в офисах члена того же холдинга, банка “Менатеп СПб”, проходит ряд обысков, по итогам которых уже зимой в адрес банка будет открыто уголовное дело. И все это при том, что обоими банкам управляла, фактически, одна и та же команда менеджеров, а оба совета директоров возглавлял Илья Юров. Разница между банками и причина злоключений “Менатеп СПб” была в том, что он был явно аффилииорван с опальной компанией - ЮКОСом.

Первый шаг к отмежеванию от брэнда “Менатеп” на уровне руководства был сделан, когда советы директоров обоих банков холдинга были “укомплектованы” менеджерами “Траста”, а завершились перестановки в руководстве банков заменой единственного оставшегося представителя “Менатеп СПб” - председателя правления Дмитрия Лебедева - членом правления советов директоров обоих банков Олегом Колядой. Таким образом, единственное, что формально связывало банки с “Менатепом” после всех внутренних перестановок, было название одного из них.

Помимо внутренних перемен, команда Юрова работала над выстраиванием нового имиджа банков. Поскольку основным репутационным риском для “Траста” и “Менатеп СПб” оставалось влияние ситуации вокруг ЮКОСа, которое активно обсуждалось в СМИ, командой Юрова был разработан ряд ключевых сообщений для клиентов и инвесторов. Основной темой внешних коммуникаций была реорганизация работы банков, направленная на то, чтобы влияние “дела ЮКОСа” на работу обоих банков не усиливалось, а слабело. Особенное внимание в своих заявлениях Илья Юров уделял принципам прозрачности работы банков, готовности акционеров инвестировать в программы их развития, и даже упоминал о долгосрочных планах выйти на IPO через 2-3 года.

Регулярные выступления руководства банков “Траст” и “Менатеп СПб” в СМИ преследовали две основных цели в рамках стратегии отмежевания от брэнда “Менатеп”. Прежде всего - продемонстрировать готовность акционеров и руководства вкладывать в долгосрочное развитие банков: заявленная стратегия развития на 3 года и подписание контракта на внедрение электронной системы для повышения конкурентоспособности розничных банковских продуктов и услуг. Факт принятия руководством и акционерами банков столь долгосрочных и затратных решений должен был дать широкой общественности понять, что, не смотря на непростую ситуацию, желание и возможность вкладывать в развитие бизнеса только возросли, а значит, угрозы невыполнения банками своих обязательств нет.

Второй целью стратегии коммуникаций команды Юрова было показать широкой общественности, что ситуация вокруг ЮКОСа, при всей серьезности, не воспринимается руководством банков как злой рок. Сам Илья Юров неоднократно акцентировал внимание на том, что дело ЮКОСа, скорее, привлекает к “Трасту” и “Менатеп СПб” интерес, чем вредит их репутации.

В кризис помогут коллеги и варяги.

Специфика банковского бизнеса, в том числе инвестиционного, заключается в том, что его основой является доверие, которое трудно завоевать и измерить, но легко потерять. А скорость и степень потери доверия на банковском рынке в значительной степени зависит от того, насколько уважаемый источник рапространяет позитивную или негативную информацию о работе банка и как сам банк на нее реагирует. Причем, информация, распространяемая самим банком, при всей ее необходимости, сама по себе не является основой для оценки положения банка на рынке. Скорее, она служит для того, чтобы ее можно было проверить, используя данные из независимых источников.

Одними из наиболее влиятельных независимыми источниками информации о работе банков являются рейтинговые агентства и руководство других уважаемых на рынке банков. Первые определяют надежность банков, а последние - конкурируют и собирают информацию друг о друге. Команде менеджеров банков “Траст” и “Менатеп СПб” пришлось столкнуться с противоречивой реакцией рейтигновых агентств и “коллег” по отрасли на происходящие вокруг холдинга “Менатеп” события.

Когда следственный комитет МВД России обнародовал заявление о возбуждении против “Менатеп СПб” уголовного дела об уклонении от уплаты налогов, рейтинги банка международных агентств S&P и Finch, к радости команды Юрова остававшиеся неизменными в течение трех месяцев, резко упали. Уж слишком формулировка претензий к банку напоминала претензии к ЮКОСу. Информация о налоговых претензиях и падение рейтингов нанесло серьезный удар по репутации холдинга, поскольку потеря доверия одним его членом неизменно вела к снижению доверия к остальным, а следовательно - к прямым финансовым потерям.

В частности, под угрозой оказалась репутация банка “Траст”, инвестиционная деятельность которого подразумевала оперирование значительными денежными суммами, доверенными банку клиентами. А поскольку клиентский портфель “Траста” на 2003 год состоял из небольшого количества крупных клиентов (треть суммы депозитов на 10 клиентов), потеря даже одного из них могла стать причиной серьезных проблем с финансовыми обязательствами банка.

Неожиданно, от публичного негодования “Траст” и “Менатеп СПб” спасли отраслевые аналитики и представители других банков. В свете дела ЮКОСа, претензии к банкам должны были вызвать однозначно негативную реакцию рынка, поскольку информация об уклонении финансовой структурой от уплаты налогов несет серьезную угрозу доверенным ей средствам клиентов и акционеров. Однако, целый ряд отраслевых аналитиков и руководителей крупных банков публично заявили о практике использования многими банками законных схем оптимизации налоговых платежей. Финансовый директор Международного банка Санкт-Петербурга даже отметил, что без использования подобных схем многие банки не смогли бы выжить в существующих условиях.

Низкий уровень доверия общественности к государственным органам оказался кстати для команды Юрова, особенно в свете приближающегося времени отчетов банков “Траст” и “Менатеп СПб” по результатам года. Потенциальный скандал в СМИ, связанный с очередным “фактом нечистоплотности” банков известного холдинга был, фактически, погашен, так и не начавшись. Причем, “погасили” его не фигуранты налогового преследования, а их конкуренты. И сделали они это вовсе не из отраслевой солидарности. Просто доведение до конца дела о неуплате “Менатеп СПб” налогов означало бы потенциальную возможность предъявления подобных претензий к большинству российских банков.

И все же, одного отражения “внешних атак” для восстановления репутации “Траста” и “Менатеп СПб” было недостаточно. Приближался конец 2003 года - время раскрытия не слишком блестящих результатов борьбы банков за выход “из тени” ЮКОСа. Да и заявленная осенью стратегия развития банков к концу года требовала подтверждения и обнародования конкретных шагов. Создавшаяся ситуация, скорее требовала плана кризисного реагирования, публичное принятие которого, наряду с пользой для холдинга, укрепило бы в глазах общественности и игроков банковского рынка имидж банков как жертв кризисной ситуации, которые, вместо того, чтобы работать для клиентов, занимаются собственным спасением. Такой имидж имел высокие шансы спровоцировать отток клиентов и еще более усугубить финансовые проблемы “Траста” и “Менатеп СПб”.

Во избежание разрушительного эффекта благих намерений, приход в “Менатеп СПб” нового главного управляющего директора Криса Эванса был сразу же прокомментирован им самим. Эванс отметил, что пришел в банк не как кризисный управляющий, а как специалист с опытом работы разрешения сложных ситуаций в банковском бизнесе; конкретно - чтобы перенаправить усилия банка по привлечению клиентов. Предложенная Эвансом стратегия реструктуризация включала введение новой системы иерархии, сегментацию продуктов по клиентским аудиториям и стандартизацию внутренних процедур во избежание дублирования усилий. Программа была подробно прокомментирована для СМИ представителями банка во избежание неверной трактовки и создания положительных ожиданий от работы банка под новым командованием. Приход Эванса в “Менатеп СПб” рассматривался руководством банков не только в качестве управленческого решения, а и использовался как имиджевый ход для закрепления убеждения общественности в том, что банк вкладывает в свое развитие и твердо намерен выйти на новый уровень работы.

Приход в конце года нового управляющего директора с четкой стратегией реструктуризации бизнеса “Менатеп СПб” пришелся как нельзя кстати в качестве положительного противовеса незавидным результатам деятельности банка в 2003 году (снижение активов на 0.4%, средств клиентов - на 26.5%, балансовой прибыли - на 50%). Чтобы обеспечить максимально положительное восприятие рынком происходивших в банках процессов, финансовое руководство “Менатеп СПб” и “Траст” обнародовало не сухие данные, а свое видение динамики работы банка. Суть коммуникаций руководства банков сводилась к тому, что показатели работы по результатам года были обусловлены процессом реструктуризации, а не каких-либо неверных решений, и в имевшей место ситуации с преследоавниями ЮКОСа и “Менатеп СПб” могут считаться достижением.

Подобные заявления вряд ли успокоили бы общественность, если бы исходили только от руководства банков. Однако, уже во второй раз, в защиту репутации банков “Менатеп СПб” и “Траст” стали высказываться отраслевые аналитики и банкиры, которые отзывались о результатах работы банков в создавшихся вокруг холдинга условиях положительно. Снижение депозитов физлиц, по их мнению, могло происходить не только вследствие потери клиентов, а, скажем, в результате оптимизации направлений работы банка. А рейтинги, мол, скорее, отразили произошедшую потерю рыночных позиций банков, а не явились этому причиной.

Подобная “солидарность” объяснялась спецификой создавшейся ситуации. Публичная активность руководства “Менатеп СПб” и “Траст” и обнародованные планы серьезных стратегических вложений на фоне преследования ЮКОСа и налоговых разбирательств в адрес “Менатеп СПб” превратили банки в глазах общественности из неудачников в “мучеников”, пытавшихся выжить в тяжелых и не зависящих от них суровых условиях. К тому же, уверенности в том, что подобная ситуация не повторится с каким-нибудь другим банком, не было.

”Менатеп СПб” продан - да здравствует “Траст”!

На фоне тянущихся налоговых и уголовных разбирательств, снижения и отзыва международных рейтингов, скачках капитализации ЮКОСа в зависимости от судебных решений в адрес компании, рыночная капитализация банков холдинга “Менатеп” снижалась. За второе полугодие 2003 года суммарные активы ИБ “Траст” и ОАО “Менатеп СПб” снизились почти вдвое, а частные депозиты - почти на треть. В результате рассмотрения предложений на покупку контрольных пакетов акций ИБ “Траст” и ОАО “Менатеп СПб”, в конце 2004 года права на собственности были выкуплены руководством двух банков. Продажа банковского бизнеса была вынужденной для холдинга Group “Менатеп” мерой, поскольку, не смотря на усилия нового руководства банков, как активы они неуклонно теряли в цене.

Выкуп акций “Траст” и “Менатеп СПб” позволил новым владельцам завершить начатое со смены состава советов директоров банков отмежевание от брэнда “Менатеп” и взять курс на восстановление репутации банков. “Восстановительные работы” команда Ильи Юрова начала со смены названия ОАО “Менатеп СПб” на Национальный банк “Траст”. За унификацией названий банков последовал ряд подробных комментариев Ильи Юрова для СМИ касательно новой структуры собственности банков и дальнейшей их работы. Основной акцент в коммуникациях сместился с реагирования на “выпады” внешнего окружения на оглашение результатов положительных перемен в операционной структуре банков и, теперь уже окончательной, независимости результатов работы банков от исхода дела ЮКОСа.

Незадолго до нового года, Илья Юров объявил о начале серьезной работы над репутацией банков “Трастов” - инвестиционного и розничного. По мнению руководства банков, разграничение деятельности двух “Трастов” позволит обеспечить сфокусированность и качество работы с клиентами и партнерами. Необремененные судебными преследованиями и проблемами афилиированных структур владельцы, для которых банковский бизнес является приоритетным, а не добавочным видом деятельности, имеют возможность построить репутацию банков заново. Удастся им это или нет - покажет время.

Национальный банк «ТРАСТ»
Тип
Лицензия	Генеральная № 3279
Участие в ССВ	Участник Системы страхования вкладов
Листинг на бирже	Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
Деятельность	Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
Год основания
Прежние названия	«Менатеп Санкт-Петербург»
Расположение
Ключевые фигуры	Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
Уставный капитал	Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
Собственный капитал	Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
Активы	▬ 161 млрд руб, на 01.12.11
Чистая прибыль	▲ 2,1 млрд руб. (2013 год)
Число сотрудников
Основное общество	Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
Контролирующее общество	Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
Дочерние общества	Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
Зависимые общества	Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
Аудитор
Источники данных о банке	Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
Сайт
Год закрытия	Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).

К:Банки, основанные в 1995 году

Национальный банк «Траст» - российский коммерческий банк. С 15 мая 2015 года 100% акций банка Траст принадлежат ОАО "Открытие холдинг". Проходил санацию с 22 декабря 2014 года по 22 июня 2015 года. Для чего ЦБ РФ предоставил организации временный возвратный кредит на сумму 127 млрд. руб.

История

31 декабря 2002 года к банку были присоединены нефтеюганский «Юганскнефтебанк» и томский «Нефтеэнергобанк» .

В ноябре 2006 года НБ «Траст» переехал из Петербурга в Москву, а спустя два года завершил давно анонсированную сделку по присоединению Инвестиционного банка «Траст».

Банк располагает одной из самых крупных в России сетью подразделений (филиалы, кредитно-кассовые офисы, операционные офисы, представительства), обслуживает более 2 млн клиентов.

В 2013 году банк избавляется от непрофильных активов, минимизирует издержки путём сокращения численности персонала на 20-30 %. С начала года НБ Траст покинули ряд топ-менеджеров: Сергей Ларченко и Надия Черкасова, до недавнего времени занимавшая пост председателя правления Национального Банка «Траст», а ныне старшего вице-президента директора департамента обслуживания клиентов малого бизнеса ВТБ24. В состав Правления банка «ТРАСТ» вошли Директор Блока управления рисками Евгений Иванов и Финансовый Директор банка Евгений Ромаков.

По неофициальной информации от приближенных к банку источников известно, что для стабилизации текущей ситуации НБ Траст активно привлекает специалистов для «выбивания долгов» из должников по кредитам физических лиц и кредитам юридических лиц.

22.12.2014 Банк России принял решение о финансовом оздоровлении ОАО Национальный банк «ТРАСТ» и утвердил План участия государственной корпорации «Агентство по страхованию вкладов» (далее - Агентство) в предупреждении банкротства ОАО Национальный банк «ТРАСТ». На время санации полномочия органов управления банка были приостановлены. В «Трасте» введена временная администрация. По словам зам-главы ЦБ Михаила Сухова отчетность банка, как выяснилось, была сфальсифицирована.

Банк «ТРАСТ» работает с частными и корпоративными клиентами. Банк имеет одну из самых масштабных региональных сетей. По состоянию на декабрь 2013 года, «Траст» представлен в 160 городах, обслуживание клиентов осуществляется в 246 офисах по всей России.

ТРАСТ является участником системы государственного страхования вкладов частных лиц, а также полноправным членом международных платежных ассоциаций Visa International и MasterCard International и одним из крупнейших в России эмитентов международных платежных карт.

С 2011 года банк предлагал своим вкладчикам купить еврооблигации, по которым являлся заемщиком. Головной офис рассылал в филиалы планы продаж, согласно которым обрабатывались все клиенты, чьи депозиты позволяли приобрести ценные бумаги. Минимальная стоимость бумаг составляла 3 280 000 руб. После того, как банк перешел под управление холдинга Открытие, от обслуживания еврооблигаций он отказался. Также банк отказался от выкупа еврооблигаций согласно договоров, которые заключались с вкладчиками. В настоящее время Открытие судится с вкладчиками Траста с переменным успехом.

Акционеры

Руководство

• С 26.04.2016 Николай Мыльников является председателем правления НБ "Траст".

Роснефть

Национальные рейтинги

По результатам , банк «Траст» занимает 8-е место по объёму портфеля задолженности по банковским картам и демонстрирует лидирующие темпы прироста среди крупнейших участников рынка («Эксперт РА »). Банк занимает по объёму выданных беззалоговых кредитов в I полугодии 2013 года (РБК.Рейтинг). Подробнее о рейтингах банка можно узнать на.

Рейтинговая оценка агентства «RusRating » на 1 сентября 2014 г. - .

В 2014 году Рейтинговое агентство «Эксперт РА » подтвердило рейтинг кредитоспособности банка «ТРАСТ» на уровне «А.rm» «Высокий уровень кредитоспособности» .

В декабре 2014 года Санацией банка «Траст» займется финансовая корпорация «Открытие». Для этого она получила 127 млрд рублей. АСВ выделил «Трасту» две кредитные линии. Первая - 28 миллиардов рублей на поддержание ликвидности. Вернуть сумму нужно через 6 лет. Вторая линия - на 10 лет. Сумма - 99 миллиардов.

Участие в профессиональных объединениях

1. Государственная корпорация «Агентство по страхованию вкладов»
2. Visa International
3. MasterCard Worldwide
4. Diners Club LTD
5. ОАО «Фондовая биржа РТС»
6. ЗАО «Московская межбанковская валютная биржа» (ММВБ)
7. ЗАО "Фондовая Биржа ММВБ "
8. Некоммерческое партнерство «Московская фондовая биржа»
9. Некоммерческая организация «Ассоциация участников вексельного рынка» (АУВЕР)
10. Национальная Фондовая Ассоциация (НФА)
11. Национальная Ассоциация участников фондового рынка (НАУФОР)
12. Национальная валютная ассоциация (НВА)
13. Московская международная валютная ассоциация (ММВА)
14. Российская Национальная Ассоциация Членов S.W.I.F.T.
15. Международная ассоциация ICMA
16. Международная ассоциация EMTA
17. Международная ассоциация ISDA

См. также

Напишите отзыв о статье "Национальный банк «Траст»"

Примечания

Ссылки

• на сайте banki.ru

Отрывок, характеризующий Национальный банк «Траст»

Моя «шестая» зима уже нехотя отступала, оставляя после себя рваные борозды на некогда таком девственно чистом лице земли. Снежные сугробы безжалостно «оседали», теряя свою гордую белизну и превращаясь в грязные комья льда, стыдливо таяли, рождая множество весёлых ручейков, которые, игриво перешёптываясь, весело бежали по уже начинающим кое-где зеленеть склонам и дорожкам. Дни стояли ясные, прозрачные и безветренные. В воздухе уверенно благоухали «зелёные» запахи весны и разливалось почти уже настоящее тепло, от чего всё больше просыпалась ещё сонная от зимней спячки земля. В очередной раз рождалась новая жизнь...
Я, как и все дети, обожала весну. Казалось что мы тоже, как сонные медвежата, вылезали после долгой спячки из своих «берлог» и радостно подставляли свои улыбающиеся мордашки для поцелуя первым ласковым солнечным лучам. И доброе солнышко с удовольствием «разукрашивало» россыпями веснушек наши детские щёки и носы, вызывая тёплые улыбки наших мам... Дни потихонечку становились длиннее и на нашей улице всё больше и больше старушек выходило со своими скамеечками посидеть у крылечка и порадоваться тёплым солнечным лучам.
Я очень любила нашу добрую тихую улицу. Она была не очень широкой и не слишком длинной, как я всегда её называла – домашней. Одним концом она упиралась в лес, другим же, в огромное ромашковое поле (на месте которого намного позже, к великому моему сожалению, была построена местная железнодорожная станция). На нашей, тогда ещё утопающей в зелени улице ютились всего около двадцати частных домов. Это было «благословенное» время, когда ещё не было телевизоров (первый у нас появился, когда мне было девять лет) и люди просто общались.
Мы все хорошо знали друг друга и жили, как будто это была одна большая дружная семья. Кого-то любили, кого-то не очень... Но каждый знал, что если у него случится беда, к нему всегда кто-то придёт на помощь, и никогда не случалось, чтобы кто-то остался в стороне. Даже самые «вредные» старались помочь, хотя позже они, конечно, так или иначе, не забывали об этом припомнить. Я отнюдь не пытаюсь показать романтическую идилличность места и времени, в котором я жила и, тем более, уменьшить значимость любого появлявшегося «прогресса». Но я никогда не смогу забыть, насколько теплее и чище люди были тогда, когда их души и умы не отягощались чужеродным «туманом благополучия» и «умственной грязью» этого же самого «прогресса».
Всего на всей нашей улице жило в моё время двенадцать мальчишек и четыре девчонки, все мы были разного возраста и имели разные интересы. Но, несмотря на это, было одно любимое всеми нами летнее время – вечернее, когда все собирались вместе и делали что-то, в чём могли участвовать все, как уже подросшие дети, так и малыши. И нашим бедным родителям всегда было весьма сложно, когда приходилось загонять свои «чада» домой, отрывая от какой-то (конечно же, всегда потрясающей!) незаконченной истории или игры…
И вот даже здесь, в самом, кажется, безобидном уголке моей жизни, я, опять получила очередной горькой урок о том, что будет лучше, если свои странные «способности» я буду держать всегда при себе. Получалось так, что в какую бы игру мы не играли, я всегда заранее знала её результат, будь то прятки или загадки, или просто какие-то истории. И поначалу я была искренне уверенна, что так оно и должно быть. Я радовалась, когда выигрывала (а это, в принципе, получалось почти всегда) и совершенно не понимала почему это вызывает «глухую ярость» моих друзей, хотя обычно они относились ко мне очень хорошо. И вот однажды видимо одного из них «прорвало» и после очередного моего успеха он зло сказал:
– Мы не хотим больше с тобой играть, если ты не перестанешь показывать свои противные «штучки»…
Для меня это был шок, потому что никаких таких «штучек», а уж тем более – противных, я не показывала и вообще не могла понять, о чём идёт речь. Я даже никогда не задумывалась, почему я знаю наперёд тот или иной ответ – для меня это было абсолютно нормально. А вот оказалось, что для всех остальных – не совсем. Я пришла домой вся разобиженная и закрылась в своей комнате, чтобы попереживать это в «своём углу»… Но, к сожалению, у моей бабушки было железное чутьё на мои неудачные «приключения». Она всегда знала, если что-то не так и отпираться было абсолютно бесполезно.
И, конечно же, она, как обычно, появилась у меня буквально через минуту и застала меня всю в слезах. Я никогда не была плаксой... Но я всегда тяжело переносила горечь несправедливых обвинений. Особенно, когда они исходили от самых близких друзей. Ведь по настоящему ранить могут только друзья, потому что их слова проникают прямиком в сердце.
– Ничего, вот увидишь, время пройдёт – всё забудется, – успокаивала бабушка, – обида не дым, глаза не выест.
Глаза-то может быть и нет, а вот сердце каждая новая капля выедала, да ещё как! Я была ещё всего лишь ребёнком, но уже знала многое из того, что «лучше не надо показывать» или «лучше не говорить»… И я училась не показывать. После того маленького инцидента во время игры я уже старалась больше не показывать, что я знаю больше чем другие и опять было всё хорошо. Да только, хорошо ли?

Лето пришло совершенно незаметно. И именно этим летом (по маминому обещанию) я должна была впервые увидеть море. Я ждала этого момента ещё с зимы, так как море было моей давнишней «великой» мечтой. Но по совершенно глупой случайности моя мечта чуть было не превратилась в прах. До поездки оставалось всего пару недель и мысленно я уже почти «сидела на берегу»... Но, как оказалось, до берега было ещё далеко. Был приятный тёплый летний день. Ничего особенного не происходило. Я лежала в саду под своей любимой старой яблоней, читала книжку и мечтала о своих любимых пряниках… Да, да, именно о пряниках. Из маленького соседского магазинчика.
Не знаю, ела ли я после когда-нибудь что-либо вкуснее? Даже после стольких лет я до сих пор прекрасно помню потрясающий вкус и запах этого, тающего во рту, изумительного лакомства! Они всегда были свежие и необыкновенно мягкие, с плотной сладкой корочкой глазури, лопающейся от малейшего прикосновения. Одурительно пахнущие мёдом и корицей, и ещё чем-то, что почти не возможно было уловить... Вот за этими-то пряниками я и собралась, долго не раздумывая, пойти. Было тепло, и я (по нашему общему обычаю) была одета только в коротенькие шортики. Магазин был рядом, буквально через пару домов (всего на нашей улице было их целых три!).
В Литве в то время были очень популярны маленькие магазинчики в частных домах, которые занимали обычно всего одну комнату. Они росли буквально, как грибы после дождя и содержались обычно гражданами еврейской национальности. Так же, как и этот магазин, в который я пошла, принадлежал соседу по имени Шрейбер. Человеком он был всегда очень приятным и обходительным, и имел очень хорошие продукты, а особенно – сладости.
К своему удивлению, когда я туда пришла, я не смогла даже войти внутрь – магазин был битком набит людьми. Видимо привезли что-то новое и никто не хотел оплошать, оставшись без новинки… Так я стояла в длиннющей очереди, упорно не собираясь уходить и терпеливо ожидала когда уже наконец получу свои любимые пряники. Двигались мы очень медленно, потому что комната была набита до отказа (а величиной она была около 5х5 м.) и из-за огромных «дядей и тётей» я ничего не видела. Как вдруг, сделав следующий шаг, я, с диким воплем, кубарем полетела по грубо сбитой деревянной лестнице вниз и шлёпнулась на такие же грубые деревянные ящики...
Оказывается, хозяин, то ли спеша продать новый товар, то ли просто забыв, оставил открытой крышку своего (семиметровой глубины!) подвала, в который я и умудрилась свалиться. Ударилась я видимо весьма сильно, так как совершенно не помнила, каким образом и кто меня оттуда вытащил. Вокруг были очень напуганные лица людей и хозяина, без конца спрашивающего всё ли у меня в порядке. В порядке я конечно же была вряд ли, но признаваться в этом почему-то не хотелось и я заявила, что пойду домой. Меня провожала целая толпа... Бедную бабушку чуть не хватил удар, когда она вдруг увидела всю эту ошеломляющую «процессию», ведущую меня домой…
Я пролежала в постели десять дней. И, как оказалось позже, считалось просто невероятным, что мне удалось отделаться всего л ишь одной царапиной после такого ошеломляющего «полёта» вниз головой на семиметровую глубину... Владелец Шрейбер зачем-то ходил к нам каждый день, приносил килограмм конфет и всё спрашивал, правда ли я хорошо себя чувствую... Честно говоря, выглядел он весьма напуганным.
Как бы там ни было, но думаю, что «подушку» мне точно кто-то подстелил… Кто-то, кто считал, что разбиваться мне тогда было пока ещё рановато. Таких «странных» случаев в моей, тогда ещё очень короткой, жизни было очень много. Одни случались и после этого очень быстро уходили в небытие, другие почему-то запоминались, хотя не обязательно были самыми интересными. Так я, по какой-то мне неизвестной причине, очень хорошо запомнила случай с зажиганием огня.

Вся соседская ребятня (включая меня) очень любила жечь костры. А уж особенно, когда нам разрешалось жарить в них картошку!.. Это было одно из самых любимых наших лакомств, а такой костёр мы вообще считали уже чуть ли не настоящим праздником! Да и разве могло сравниться что-то ещё с обжигающей, только что палками выуженной из горящего костра, сногшибающе пахнущей, усыпанной пеплом картошкой?! Надо было очень постараться, желая оставаться серьёзным, видя наши ждущие, напряжённо сосредоточенные рожицы! Мы сидели вокруг костра, как месяц не евшие, голодные Робинзоны Крузо. И в тот момент нам казалось, что ничего не может быть в этом мире вкусней, чем тот маленький, дымящийся шарик, медленно пекущийся в нашем костре!

Какой национальности «Национальный банк «Траст» March 28th, 2014

Санкции в отношении российских банков, блокировка россиянам карт «Виза» и «Мастер кард», давление на российские финансовые структуры, отказ в визах, угрозы блокировки счетов и прочие маленькие радости от США и Евросоюза. Эти ребята никак не могут простить России заявления о нелегитимности киевской власти и желание крымчан войти в состав РФ. Но при этом весьма аккуратно и выборочно осуществляют свои санкции. Чтобы, ни дай Бог, не пострадал кто-нибудь социально близкий, кто дружит с той же революционной Украиной и особо не напрягается по поводу России.

Примеры? Пожалуйста.

Есть такая удивительная финансовая структура под говорящим названием Национальный банк «Траст». Бывают национальное достоинство, национальное достояние (я не о «Газпроме»), а вот национальный банк «Траст» - это, пожалуй, совсем эксклюзив. Но весьма и весьма странный эксклюзив. Если вы заметили, лицо «Национального банка «Траст» ни кто иной, как «крепкий орешек» Брюс Уиллис, получающий от банка миллионы долларов за участие в рекламной кампании. Но это лишь далекий намек.

Давайте взглянем на некоторые загадочные обстоятельства сегодняшнего дня, а потом вспомним о днях минувших.

Итак, в декабре 2013 года президент Путин заявил о том, что российские компании с иностранной юрисдикцией будут лишены государственной поддержки, включая кредиты от Внешэкономбанка. Президент потребовал от компаний, зарегистрированных в офшорах, платить налоги по российским схемам. По его словам, зарегистрированным за рубежом компаниям также должен быть закрыт доступ к исполнению государственных контрактов и контрактов структур с госучастием. «Хочешь пользоваться льготами, господдержкой и получать прибыль, работая в России, регистрируйся в российской юрисдикции», — подчеркнул Путин.

Многие олигархи тут же начали перемещение своих структур из излюбленных ими оффшоров в не очень ласковую российскую землю. Однако, некоторые на требование президента, мягко говоря, забили, понимая, что им есть, кем и чем прикрыться в случае чего.

Так Национальный банк «Траст» везде старательно сообщает, что он принадлежит трем российским банкирам - Илье Юрову, Николаю Фетисову и Сергею Беляеву. Причем, даже доли в процентах расписывает. Проверяем, и тут выясняется пикантная деталь о том, что принадлежность банка «Траст» трем вышеозначенным персонажам несколько упрощена.

На самом деле Национальный банк «Траст» на сто процентов принадлежит (внимание!) кипрским оффшорным компаниям. Что называется, большой привет президенту Путину. А уж потом, часть акций этих компаний принадлежит Юрову, Фетисову и Беляеву.

Не верите, что крупная российская финансовая структура, где держат деньги тысячи россиян, является собственностью оффшоров? сами:

Основным акционером банка в настоящий момент является ЗАО «УК ТРАСТ» (Россия) — 98,27 %, на 68,65 % принадлежащая кипрскому оффшору ТIB Holdings Ltd (основные владельцы TIB Hodings — Илья Юров- 31,71 %, Сергей Беляев и Николай Фетисов- по 21,14 %).

Еще по 6,40% УК ЗАО «УК «ТРАСТ» принадлежит Neaspal Investments Limited (Сергею Беляеву принадлежит 40% УК Neaspal Investments Limited) и Winsala Investments Limited ( Николаю Фетисову принадлежит 40% УК Winsala Investments Limited). И 9,60% УК ЗАО « УК » принадлежит Zaploma Investments Limited ( Илье Юрову принадлежит 40% УК Zaploma Investments Limited).

Вот схема, показывающая, кому и каким образом принадлежат 100 процентов Национального банка «Траст». Из неё достаточно ясно то, что к Российской Федерации «национальный» банк не имеет никакого отношения. За исключением разве, что фамилий владельцев оффшоров.

И в качестве приятного дополнения. Самый, что ни на есть, «национальный» банк «Траст», оказывается , в 2007 году продал 8,92 % себя, любимого, американскому банку «Merrill Lynch». Инвестиционный банк Merrill Lynch - один из ведущих мировых трейдеров с оборотами в миллиарды долларов. Отношение американцев из «Merrill Lynch» к России можно понять по их мнению в недавнем отчете "Учитывая развитие событий на Украине, ЕС может задуматься о диверсификации поставок углеводородов, чтобы снизить зависимость от российского газа». Вот такие партнеры в США у оффшорно-национального банка «Траст», позиционирующего себя, как «российская финансовая структура».

Но и это еще далеко не всё. Национальный банк «Траст» , как выяснилось, весьма неплохо чувствует себя и на Украине. А при новой самопровозглашённой власти здоровье банка улучшается не по дням, а по часам.

Итак, украинский ПАО Банк «Траст» представлен в 13 регионах Украины. Владельцы банка те же, но, разумеется, опять-таки через оффшорные структуры.

По информации председателя Правления ПАО Банк «Траст» Н. Голубь, после политических событий на Украине, «банк продолжает работать в обычном режиме - привлекает депозиты и наращивает кредитный портфель. Февраль мы закончили с прибылью (!!!)». Особо интересно то, что в период захвата власти в Киеве банк «Траст» «вдруг» запланировал открытие восьми новых отделений в разных регионах Украины, причем два из них, в Кривом Роге и Николаеве, должны заработать уже до конца текущего месяца. Похоже, что после победы евромайдана банк «Траст» по настоящему расправил плечи на Украине.

И теперь отчасти становится понято, почему никогда никакие санкции в отношении России не будут применены, скажем, к оффшорно-американско-украинскому «Национальному банку «Траст».

Нынешний владелец "Траста" Илья Юров
с бывшим владельцем Платоном Лебедевым

Продолжение следует. И там будут не менее интересные факты из прошлых лет банка «Траст». А эта контора с очень удивительной историей.